Доля юаня в трансграничных операциях Китая превысила 50% и заметно опередила долю доллара. Ускорение расчетов в национальной валюте со стороны второй экономики мира и крупнейшего экспортера в значительной мере подстегивает глобальную дедолларизацию. При этом Пекин формально не использует это понятие и предпочитает выстраивать региональную и межрегиональную сеть, ориентированную на юань. Причина в том, что полная глобализация местной валюты сопряжена с высокими рисками. Подробности — в материале «Известий».

Замена SWIFT

Желание Китая уменьшить зависимость от доллара США оформилась еще во время мирового финансового кризиса 2008–2009 годов. Агрессивная эмиссия ФРС США тогда напугала китайские власти: под ударом оказались накопления КНР в долларах — почти $2 трлн. В ответ Пекин в 2009 году запустил пилотную схему расчетов в юанях при трансграничной торговле.

Со временем эта стратегия стала приносить плоды. Если в начале 2010-х в расчетах по внешней торговле Китая в юанях участвовало едва около 10%, то к 2023 году доля по торговым операциям поднялась до 30%. Если же учитывать все трансграничные платежи — в том числе приобретение облигаций и зарубежные инвестиции, — доля юаня достигает 53%. В долларовом выражении это триллионы.

Министр финансов России Антон Силуанов на этой неделе сообщил, что Россия и Китай практически полностью перешли на расчеты в национальных валютах: 99,1% расчетов проходят в юанях и рублях. Он отметил, что Москве и Пекину необходимо обеспечивать устойчивость двусторонней финансовой инфраструктуры и выстраивать новые надежные каналы расчетов. Во многом это вынужденная мера: в торговле со странами, которые не испытывают такого давления санкций, доля юаня значительно ниже.

Здесь встает вопрос: если Китай так быстро уходит от расчетов в долларах и евро, почему это почти не отражается в статистике SWIFT? Данные бельгийской платежной системы показывают, что доля юаня в последние месяцы не только не росла, но даже упала до 2,93% в августе 2025 года — почти на два процентных пункта по сравнению с концом 2023 года.

Дело в том, что с 2015 года Китай активно строит свои альтернативы SWIFT, прежде всего Систему трансграничных межбанковских платежей (CIPS), которая в значительной степени обслуживает торговлю в юанях. К середине года в системе находилось более 1600 участников, включая организации из Азии и Европы. Объем платежей через CIPS заметен.

В первом полугодии 2025 года он достиг примерно 90 трлн юаней ($12,7 трлн). Для сравнения: SWIFT за год оперирует около $150 трлн. На первый взгляд разрыв значителен. Но во-первых, SWIFT — глобальная сеть, значительная часть ее операций приходится на торговлю внутри еврозоны, что искажает картину. CIPS же в основном отражает торговые связи резидентов Китая. Во-вторых, годовые темпы роста объема CIPS составляют порядка 30–40%. Конечно, с течением времени рост замедлится, но отрыв сокращается довольно быстро.

Защита от санкций

В крупных финансовых центрах — Сингапуре, Лондоне и Франкфурте — в последние годы открывали клиринговые центры по юаням. Народный банк Китая также испытывает цифровой юань — CBDC. Доступ к нему расширен более чем для 20 стран, и ожидается, что цифровая валюта центробанка упростит трансграничные расчеты и снизит зависимость от западных банков.

Внешние активы китайских банков в юанях — кредиты, депозиты и облигации — за пять лет выросли втрое и превысили $480 млрд. Это почти половина от примерно $1 трлн внешних кредитов Китая в рамках инициативы «Пояс и путь». Процентные ставки в юанях на 2–3 п. п. ниже, чем в долларах. В результате часть стран переконвертировала старые долларовые долги в юани, а другие начали выпускать новые облигации в китайской валюте.

Китай также заключил соглашения о валютных свопах более чем с 50 странами. Эти договоренности позволяют центробанкам менять свои национальные валюты на юани по требованию, что предоставляет таким странам, как Россия и Иран, важную защиту от американских санкций и блокировки доступа к доллару. Они значительно помогают странам, сильно зависящим от китайской торговли и инвестиций, например Аргентине, Пакистану и Турции.

Сильный юань в ограниченном количестве

Одним из возможных последствий такой политики может стать долговременное укрепление юаня. Ранее министерство финансов США проводило политику «сильного доллара». Сейчас председатель КНР Си Цзиньпин и китайские элиты в целом придерживаются собственной версии политики «сильной» валюты. В то же время Пекин ведет себя увереннее в своих намерениях.

Как и политика «сильного доллара» не сводилась исключительно к активному стремлению к удорожанию, план Китая не фокусируется напрямую на резком повышении обменного курса. Главная цель — стимулировать более широкое применение юаня в международной торговле и финансовых потоках, а также придать ему статус средства сбережения, который могли бы учитывать глобальные управляющие активами.

Но падение валюты вряд ли помогло бы достижению этих целей, поэтому в политиках по интернационализации юаня присутствует и аспект курсовой поддержки. Меры, которые предпринимают китайские власти для продвижения юаня, могут, по мнению аналитиков, «в целом помочь сохранить его стоимость на плаву», — написали аналитики банка Standard Chartered по Китаю во главе с Дином Шуаном.

В опубликованных в октябре положениях нового пятилетнего плана на 2026–2030 годы лидеры КПК призвали «способствовать интернационализации юаня». Это заметный сдвиг по сравнению с предыдущим документом, где говорилось, что Китай будет «осмотрительно» продвигать интернационализацию юаня. Народный банк Китая затем разъяснил, как намерен претворять в жизнь новую линию руководства: регулятор пообещал расширить применение валюты в торговле, упорядоченно углублять двустороннее открытие финансовых рынков и дальше развивать офшорный рынок юаня. Одним из пунктов программы стало увеличение использования юаня в собственных торговых потоках Китая, в чем уже достигнут устойчивый прогресс.

В пятилетнем плане лидеры Китая также призвали «повысить уровень открытости счета операций с капиталом». Тем не менее пока не стоит рассчитывать на полную отмену долгосрочных мер контроля, установленных для удержания средств домохозяйств и компаний преимущественно внутри страны. Очевидно, что Пекин не намерен вести целенаправленную кампанию по тотальному вытеснению доллара из мировой финансовой системы. Более реалистичная задача — стремление к паритетному положению с валютами второго уровня, такими как фунт стерлингов или иена.

При этом торговая деятельность самого Китая будет надежно защищена. В итоге сформируется взаимосвязанная межрегиональная система, замкнутая сама на себя и не зависящая от колебаний основных валют. Для глобального распространения юаня Пекину пришлось бы перейти к либерализации финансовых рынков и полностью снять контроль над движением капитала, к чему он пока не готов, по крайней мере в ближайшее время. Тем не менее создаваемая китайцами система говорит о необратимом сдвиге мировой финансовой и экономической архитектуры в сторону многоуровневых блоков, двусторонних и многосторонних соглашений и других взаимных обязательств, которые не ведут к единому центру. Это и станет прообразом многополярного мира.