Два боевых выхода — пять ликвидированных дронов «Баба-яга». Снайпер в современных условиях — это теперь и охотник за беспилотниками: его результативность во многом определяется умением днем и ночью поражать воздушные цели. Рабдан, с позывным Кот, — снайпер и инструктор в одном из спецотрядов на сумском направлении, — раз в две недели совершает марш-броски, подходя вплотную — на 1,5–2 км — к противнику и стараясь уничтожить наиболее опасные вражеские БПЛА. За последние полгода его подразделение сбило из винтовок свыше 40 тяжелых коптеров. О том, какие условия нужны для удобной наблюдательной точки, почему выход на задание длится минимум 10 дней и каково столкнуться лицом к лицу на узкой тропе с противником, — в материале «Известий».

Принцип целесообразности

Моросящий ноябрьский дождь. Подбирающийся холод. Впереди — долгий выход. С собой у Рабдана — теплые вещи, спальник, коврик каремат, винтовка СВД, четыре магазина по 10 патронов, пистолет Ярыгина — на случай ближнего боя, маскировочная экипировка, газовая печка, пауэрбанки, продукты, вода — минимум 5 л на первое время. На задание Кот отправляется с напарником-автоматчиком по позывному Мрак. Второй номер — это дополнительные руки, помощь при ранении и огневая поддержка.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Прудников

Выходят они на 11 дней. Такой срок обоснован: чем дольше контролируешь небо, тем надежнее. К тому же лишние ходы туда-сюда представляют большую опасность. Расстояние в одну сторону составляет 16–17 км.

Рабдан — бурят. Один из тех, кто в начале 2015 года добровольно помогал ДНР при закрытии Дебальцевского котла. Тогда же он получил позывной: в бою за населенный пункт нужно было взять трехэтажный дом, в котором сидел противник. Рабдан, прихватив с собой сумку с гранатами, поднялся по балконам на верхний этаж. Дом был взят. И с тех пор за ним прочно закрепился говорящий позывной.

Воздушная охота

Школу снайперов он окончил в 2019 году. До этого служил в войсках связи, ПВО, пехоте и в танковой части. Кот объясняет, что нынешняя роль стала во многом логическим продолжением прежней службы: снайпер должен владеть тактикой и медициной, уметь стрелять из разных типов оружия, управлять разными транспортными средствами, знать правила выживания в экстремуме.

Боевые выходы последних месяцев для Кота — это в основном охота на дроны.

— Профиль наш изменился, время диктует новые правила, — поясняет он. — Приоритет — «Баба-яга», как наиболее смертоносный беспилотник. Прилетает она в сопровождении мавика-разведчика, поэтому наносит свои удары прицельно и четко. На борту ее могут находиться, к примеру, четыре 82-миллиметровые мины, или две 120-миллиметровые, или опасные фугасные бомбы ФАБ-8,5.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Прудников

Как пример работы Кот показывает видео с недавних выходов. Ночь, барражирующий украинский дрон, сбрасывающий на наши позиции мины-лепестки: на экране видно, как ПФМ, похожие на искры, в большом количестве рассыпаются над землей. Дистанция до беспилотника — 350–400 м. Стрелок берет «птицу» в прицел и делает несколько выстрелов: после пятого-шестого БПЛА загорается. Кот добивает цель еще несколькими пулями. «На эмоциях, эйфории», — объясняет он.

Дроны гудят непрерывно

Путь пешком в одну сторону занимает почти сутки, часто приходится залегать и ждать тишины. Самые опасные участки — так называемые «открытки»; на нынешнем маршруте таких квадратов примерно 3 км. Дроны ВСУ гудят постоянно: в последний раз Кот и напарник попали в поле зрения камикадзе. Спрятались в лесочке, перебегали от дерева к дереву, пока тот кружил и высматривал. Напарник начал стрелять из автомата и, вероятно, отпугнул «птицу» — она ушла назад.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Прудников

Нужно внимательно смотреть под ноги: на обочине тропы в одном месте лежала мина, замаскированная под куст — новый «сюрприз» от ВСУ. Корпус сделан из горлышка бутылки, внутри — тротил, снизу — шпилька, чтобы вонзиться в землю. Кот, заметив неестественный предмет, изучил его через оптику и затем расстрелял из винтовки.

По дороге часто встречаешь своих — под деревьями, в норах, в блиндажах, — у каждого своя служба, лес живет собственной, невидимой жизнью. Как-то в Донбассе во время сходного выхода Рабдан встретился лицом к лицу с двумя украинскими военными. Он говорит, что ему помогло то, что шел один и был в маскировочном костюме — заметил их первым. И первым же смог среагировать — выхватил пистолет…

«С ходу, с марша»

Место для наблюдения, рассказывает Кот, выбирают по карте, а также по данным от разведки и операторов БПЛА. Главные требования — точка должна быть на возвышенности, в леске или посадке; очень хорошо, если там есть старые блиндажи или подвалы зданий — для укрытия; и прямой выход на поле для наблюдений. Затем оборудуешь лежку: выкапываешь окопчик, стелешь ветки, утепляешь и тщательно маскируешь. Режим работы такой: днем слушаешь и смотришь в оба, ночью, укрывшись антидроновым одеялом, лежишь и ждешь.

— В последний раз мы только зашли на позицию, а тут как раз «Баба-яга» летит. И, получается, с ходу, с марша, я ее подстрелил, — говорит Рабдан. — После такие же дроны снова появлялись, но только пару раз, и из-за тумана разглядеть их не представилось возможным. Сыграло роль то, что наши ребята сейчас хорошо утюжат позиции ВСУ авиабомбами, и украинцы вынуждены откатываться, отходить от границы, атаковать беспилотниками они стали реже.

Человеческое отношение

Питание у парней — то, что они принесли с собой: тушенка, галеты, орехи, шоколад, копченая колбаса, растворимая лапша; готовят утром на весь день. Еще — дары природы: яблоки и груши из местных садов. С водой в этот раз повезло: нашли уцелевший колодец, бегали туда — 600 м в одну сторону (иногда выручает река или пруд). Дни и ночи проходят в напряжении, на взводе. Добавляет градуса окружающая какофония — артиллерия работает непрерывно, стреляют туда и обратно. Бывает, ночь без сна.

Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Прудников

В сентябре во время задания Кот с прежним напарником Асланом поразили четыре «Бабы-яги». На обратном пути попали под обстрел — прилетела, вероятно, шальная мина. Аслана ранило в колено. Кота тоже задело, но не серьёзно (это стало пятым его ранением). Он наложил товарищу шину, сделал бандаж, и потихоньку они пошли дальше. По пути встретили еще одного «трехсотого» — молодого парня из смежного подразделения, который сидел на земле с переломанной ступней — наступил на «лепесток». Помогли ему — очистили рану, перевязали, перетянули, вкололи коктейль препаратов. И двинули дальше уже втроем. Дошли. Парень из смежного подразделения до сих пор пишет благодарности в сообщениях. Аслан перенес операцию, восстанавливается.

Сам Кот вернулся в строй и сейчас отправляется на очередной выход.

— Сам себя считаешь эффективным снайпером? — спрашиваю его напоследок.

— Стараюсь делать свою работу хорошо. Но счет не веду, зарубок на оружии, как говорится, не делаю. Считаю даже кощунством подобное отношение к погибшим. На той стороне — такие же люди, — отвечает он.