Неправильное определение потребности в лекарствах на региональных уровнях и ошибки в техзаданиях при объявлении закупок — основные причины перебоев в регионах, рассказала в интервью «Известиям» руководитель Росздравнадзора Алла Самойлова. Так она прокомментировала материалы газеты о нехватке препаратов, в частности, для пациентов-почечников. Впрочем, по ее словам, ситуация некритическая: производство препаратов в России налажено, и перебои возникают точечно — в отдельных регионах. Но не хватает общественного контроля за ситуацией и распределением лекарств: пациентские организации далеко не всегда передают такую информацию в Росздравнадзор. В беседе с редакцией Алла Самойлова остановилась и на том, как импортозамещается медоборудование, кем оно обслуживается в регионах, где нет для этого специальных организаций, и что изменилось в практике госзакупок.

«В числе распространенных нарушений — неправильное формирование техзадания»

— Выявлялись ли в этом году нарушения при закупках медизделий? И если да, то в каких регионах и какие?

— Если суммировать в целом нарушения, которые есть при закупках, основное среди них — это не всегда правильное определение потребности в медицинских изделиях: что конкретно необходимо закупать для конкретной медицинской организации. Кроме того, в числе самых распространенных нарушений — не всегда правильное формирование технического задания.

— Регионы-«двоечники» назовете?

— Зачем? Регионы все подтягиваются, мы с ними работаем, мы их постоянно обучаем. Они стараются, делают необходимые выводы. Поэтому «двоечников» сегодня называть не будем. Надеюсь, что нашими общими усилиями такая категория в будущем вообще исчезнет как вид. Останутся только «отличники» и твердые «хорошисты».

— Как можно предотвратить такие нарушения?

— Мы уже пошли по пути типизации — разработки типовых технических заданий для того, чтобы для каждого типа медицинской организации приобреталось именно то медицинское оборудование, которое необходимо. Вместе с ведущими специалистами страны, главными внештатными специалистами Минздрава, формируется «золотой стандарт» — типовое техническое задание. Это набор параметров медицинского изделия, которые необходимы для помощи пациентам в зависимости от уровня медорганизации. Из техзаданий исключаются избыточные требования, которые не влияют на результат, но серьезно влияют на стоимость изделия. А роль Росздравнадзора здесь — не допустить ограничения конкуренции и проконтролировать соответствие эксплуатационной документации производителя.

Сэкономить средства помогает и второй инструмент — это консолидация спроса через совместные закупки: объединяются заявки на однотипное оборудование от множества медицинских учреждений, в том числе из разных регионов. В результате вместо сотни маленьких заказов делается один крупный.

— Какова экономия от такого подхода?

— Объем таких больших заказов становится интересен для всех ключевых игроков рынка. В борьбе за этот контракт они предлагают наилучшие, а зачастую и рекордно низкие цены. В среднем по итогам таких совместных торгов удается снизить стартовую стоимость более чем на 35%. Так, в 2025 году по результатам 19 совместных закупок экономия составила более 5,5 млрд рублей. А на эти средства можно закупить еще большее количество оборудования для большего числа медучреждений, повысив тем самым доступность медпомощи для граждан. Это, наверное, самое главное.

— Куда идут сэкономленные средства?

— Например, за счет средств, сэкономленных от закупок по федеральному проекту «Борьба с онкологическими заболеваниями», для этого же проекта было дополнительно приобретено 238 единиц высокотехнологичного оборудования: это аппарат ОФЭКТ/КТ (совмещают однофотонную эмиссионную компьютерную томографию и рентгеновскую компьютерную томографию. — «Известия»), ПЭТ/КТ (совмещают позитронно-эмиссионную томографию и компьютерную томографию. — «Известия»), комплексы и боксы для радиохимических исследований, хроматографы и многое другое.

И прямо сейчас формируется крупная закупка оборудования и программного обеспечения для патологоанатомических отделений. И эта закупка будет идти за счет сэкономленных средств.

«Отечественная техника для рентгендиагностики успешно экспортируется за рубеж»

— Каков сейчас процент российских медизделий на рынке?

— Я думаю, что в импортозамещении мы достигли серьезных успехов, сделали очень большой шаг вперед, особенно если говорить про расходные материалы и небольшие медицинские изделия. Это, например, шприцы, системы для переливания, хирургические нити, перчатки. Здесь импортозамещение налицо, российские производители демонстрируют полное доминирование. Если сегодня говорить об оснащении наших медицинских организаций первичного звена (медорганизаций амбулаторно-поликлинического направления, например, ФАПов и поликлиник. — «Известия») в рамках модернизации, то можно сказать, там до 80–90% от всего медицинского оборудования — это уже российские производители.

Кроме того, у нас в большом объеме свое рентгеновское, анестезиологическое, реанимационное оборудование, маммографы, ультразвуковая аппаратура. Если посмотреть госзакупки, то доля российских аппаратов УЗИ — это 61% в общем объеме такой техники. А доля приобретенных государственной системой здравоохранения отечественных аппаратов ИВЛ в 2025 году превышает 80%. Техника для рентгендиагностики уже российская в восьми из десяти случаев. Кроме того, она успешно экспортируется за рубеж.

Уверенный рост мы наблюдаем в области реабилитационных, ортопедических изделий и эндопротезов. Сегодня до половины таких изделий производятся в России.

— Что пока сложно импортозаместить?

— Нам есть к чему стремиться. Это тяжелое медицинское оборудование — ангиографы, аппараты МРТ. Хотя уже есть разработки и компьютерных томографов, есть разработки лучевых аппаратов для диагностики и для лечения в онкологической практике. Мы не стоим на месте, и нам очень важно, чтобы у нас производилось необходимое стране оборудование в полном объеме.

— На конференции вы говорили о том, что в стране неравномерно распределены организации по обслуживанию медицинских изделий. Это проблема?

— Проблема, действительно, существовала, поскольку нужно было подготовить наших специалистов, которые должны были закрыть всю страну и обслуживать тяжелую технику. И наш институт медицинской техники быстро включился в эту работу и, по сути дела, уже заместил всё там, где это было необходимо.

— Как работают регионы где мало таких организаций? Есть и те, где их недостаточно.

— Там, где нет вообще, — это, как правило, небольшие субъекты федерации — Чукотка, Ненецкий автономный округ и Еврейская автономная область. Но рядом есть крупные субъекты. И в итоге Еврейскую автономную область обслуживает Хабаровский край, Ненецкий АО обслуживает Архангельская область, Чукотку обслуживает Магаданская область, Камчатку — тот же Хабаровский край.

В этих регионах относительно небольшое количество медицинского оборудования, и там нецелесообразно держать инженеров, особенно по тяжелой технике — они туда могут приехать. Как правило, внутри медицинских организаций в этих субъектах медицинскую технику обслуживают сервисные инженеры, которые находятся в штате медицинской организации.

«Мы не получали обращений ни от пациентов, ни от пациентских организаций»

— Росздравнадзор и Генпрокуратура недавно объявили проверку по материалу «Известий» о нехватке препаратов для пациентов с болезнями почек. Об аналогичной проблеме мы писали и весной этого года. Почему такие проблемы регулярны, особенно часто возникают к концу года?

— Могу сказать, что по многим категориям пациентов, это и почечники, и диабетики, на сегодняшний день в производственном плане, как правило, всего достаточно. Препараты поставляются и вводятся в гражданский оборот стабильно и в полном объеме и должны быть повсеместно доступны, в том числе в аптечной сети.

Но, когда мы говорим о жалобах , снова возникают вопросы закупочных процедур, которые происходят внутри каждого региона. Если бы у нас были проблемы с производством и с наличием этих препаратов, проблема была бы в целом по стране. А мы же видим 2–5 регионов. То есть проблема точечная.

Кроме того, здесь хотелось бы обратить внимание и на важность общественного контроля: ни в одном из упомянутых в публикациях регионов мы не получали обращений ни от пациентов, ни от пациентских организаций. А у нас есть формы на сайте, есть горячие линии, телефон для обращений. И, когда мы получаем жалобы пациентов на недостаточное лекарственное обеспечение, мы берем ситуацию на контроль, проводим мониторинг и взаимодействуем с региональными органами здравоохранения для оперативного реагирования на возможные нарушения. И пациентские организации об этом прекрасно осведомлены.

Тем не менее Росздравнадзор продолжит мониторинг ситуации и взаимодействие с региональными органами здравоохранения для оперативного реагирования на возможные нарушения в лекарственном обеспечении пациентов.

— Моратории на проверки не мешают Росздравнадзору выявлять проблемные точки?

— Моратории на проверки есть, но мы сегодня переформатировали свою работу. И сейчас мы выходим как раз на точечные нарушения. Сегодня разработаны индикаторы риска — это некие флажки, которые говорят о том, где могут быть проблемы. И если мы видим этот горящий флажок, то мы идем и реально находим нарушения. То есть контроль не снизился никаким образом, он преобразовался и стал даже более эффективным.