В Курской области по-прежнему тысячи людей, переживших в августе прошлого года нападение врага, не могут вернуться в свои родные поселки. В некоторых местах продолжают патрулировать дроны, там сохраняется угроза мин, а где-то разрушены жилые дома и вся инфраструктура, поэтому возвращение невозможно. Год назад «Известия» рассказывали о вынужденных переселенцах из приграничных районов, которые уехали в первые дни конфликта и нашли приют в пунктах временного размещения (ПВР). Сегодня мы вновь встретились с некоторыми из них, чтобы узнать, как они устроились на новом месте, как живут, к чему стремятся и что думают о будущем.

Думы возвращают в родные края

Одним из самых крупных ПВР являются общежития Курского аграрного университета, где беженцы живут рядом со студентами. В августе 2024-го люди покидали дома, рассчитывая на короткое отсутствие — «на два дня». Однако ситуация затянулась на месяцы, а разговоры о возвращении на родину пока не ведутся.

В одной маленькой комнате на первом этаже поселилась уроженка села Гуево Суджанского района Наталья Коновалова вместе с 86-летней свекровью. По специальности она учитель начальных классов. В ночь нападения, вспоминает Наталья, их район начали обстреливать из танков, люди были в панике и не знали, что делать. В темноте примерно 30 человек, следуя советам военных, начали уходить. Основная автомобильная магистраль была заблокирована, поэтому путь лежал через лес, куда пожилая свекровь передвигалась, опираясь на табурет, шаг за шагом, несмотря на разрывы и пожары вокруг...

Во время прошлой встречи, год назад, Наталья плакала от горечи и не могла держать слезы. Теперь немного изменилось.

— В голове лишь мысли-думки, — тихо говорит она, закрывая глаза. — Все думы о доме. А его уже нет. И на новом месте не могу себя представить никак!

Последние жители Гуево вышли из села только в мае — после того, как ВС РФ освободили территорию Курской области: местные пережили оккупацию, часть вывезли в Сумы для обмена пленными. По словам Натальи, земляки сообщали, что в лесах и на улицах остаются тела погибших. Село полностью разрушено. Разговоров о возвращении не ведется.

Для успокоения нервов Наталья занимается вышивкой крестиком, создавая картины, и ездит на природу — ей очень не хватает свежего воздуха и зелени. В августе ей сообщили о выдаче сертификата на покупку жилья. Придется доплатить, зато есть возможность приобрести квартиру в новостройке — процесс оформления документов продолжается. Однако радости от этого практически нет, вздыхает женщина.

Угроза остается

Роза Московка из поселка Коренево в первый день конфликта, не понимая всей ситуации, отправила учиться сына в Курск. Через три дня вместе с пожилой мамой ей помогли выбраться из охваченного огнем городка волонтеры. У них с собой были только документы, лекарства и несколько летних вещей.

В поселке Роза работала в районной газете и теперь продолжает писать статьи о земляках, поскольку все «районки» теперь выходят в Курске. Она также трудится в одном из отделов Аграрного университета — ректор помог устроиться многим переселенцам.

В этом году Роза нечасто ездит в Коренево — последний визит был в мае. Там она увидела только выгоревшую коробку от многоэтажки, где жила мама (для нее сертификат пока не выдали). Своё жилье на соседней улице осталось относительно целым, хотя в дом попал снаряд. На даче женщина обрезала розы, достала картошку из погреба. Они даже искали годовалого пса Лорда, но не нашли.

Роза предупреждает об опасности: дроны летают постоянно, включая «крылья» с крупными боезарядами — после одной такой атаки погибла продавщица в магазине. На улицах и полях полно мин — «лепестков» и «колокольчиков». В поселке можно ходить лишь по асфальту, не вывозится мусор, и свалки во время пожаров вызывают взрывы мин.

— Люди постепенно возвращаются, но жить можно только на нервном напряжении, — говорит Роза.

С сыном и мамой они арендуют жилье в Железнодорожном районе Курска. Месяц назад ночью рядом с домом взорвался украинский дрон. Они проснулись от хлопка — атаковали соседний девятиэтажный дом, начался пожар, квартал затянуло дымом. В пострадавшем доме погибла женщина — мать двоих детей, ранено десять человек. Горько, что лишились жилья переселенцы из Суджи, недавно купившие квартиру в Курске по сертификату. Опасность не отступает, — жалуется собеседница.

Возврат в Коренево Роза не планирует — условий для жизни там нет, да и в Курске они уже обжились. Здесь настоящее и, возможно, будущее, считает она.

Рискованная поездка

Супруги Анна и Андрей Шапкины из села Коренево, расположенного рядом с одноименным поселком, выехали в ПВР 6 августа, в первый день вторжения. Воины ВСУ смогли ворваться в поселок, но вскоре были выбиты. Вместе с младшим сыном семья ждет нового уюта на новом месте. Старший сын женился недавно, а две недели назад у них появилась внучка Алиса — у семьи настоящий праздник.

Анна и Андрей трудились на заводе низковольтной аппаратуры в поселке Коренево, который враг разрушил еще в июле. После эвакуации Анна работает поваром, Андрей — слесарем-инструментальщиком. Младший учится в техникуме, старший — в магистратуре. Жизнь вроде налаживается, но они до сих пор не чувствуют себя в Курске дома.

— Мы привыкли к земле, хозяйству и огороду, — говорит Анна. — Не представляю, что сможем прожить оставшиеся годы в Курске.

В первый раз Андрей и старший сын рискнули поехать в село в ноябре прошлого года, когда российские войска оттеснили ВСУ на 15-20 километров от Коренево. Посмотрели дом и нашли оставленную кошку Белку. Питомец провел три месяца на подножном корме, похудел и прихрамывал, но выжил, и увидев хозяев, кинулась к ним на шею. Ее привезли, выходили, первым делом купили ей расческу и ошейник с колокольчиком.

Следующий визит состоялся в мае этого года. Родители Андрея решили: «Возвращаемся! Пусть только летает и свистит, но нельзя больше жить в чужих домах…» Дом в селе практически цел — только выбиты окна и повреждения незначительные, жить можно. 73-летний отец расплакался, войдя во двор. Старики планируют остаться на зиму. Дети привезли им котел, заказали дрова и уголь. Продукты привозят дважды в месяц, ведь магазинов в селе пока нет, а до соседнего добираться сложно.

— Если бы работало наше предприятие, мы бы вернулись без сомнений, — говорят Анна и Андрей. — Но мы верим, что когда-то обязательно переедем обратно. Эта надежда греет и поддерживает.