Показания женщин и мирных жителей, переживших лагеря и оккупацию, оказались одними из сильнейших доказательств преступлений нацизма. Их слова, вместе с трудом сотен мало заметных сотрудников трибунала, придали процессу человеческую глубину и дополнили документальную картину. А роль советских переводчиц в ходе процесса была крайне значима, рассказал «Известиям» заместитель главного редактора журнала «Историк» Арсений Замостьянов. Подробности — в материале «Известий».
Женщины-свидетелиХотя Нюрнбергский процесс часто ассоциируют с обвинителями и подсудимыми, не меньшую важность имели женщины, выступившие с ключевыми показаниями о преступлениях нацистского режима. Среди них — бывшие узницы концлагерей, участницы сопротивления, медицинские работники, секретари немецких ведомств, ставшие очевидцами системной жестокости. Их свидетельства дополнили официальные документы личными историями о пережитом в лагерях, при депортациях, на принудительных работах и в зонах оккупации.
Так, француженка Мари Клод Вайян Кутюрье, участница французского Движения Сопротивления, давала показания на Нюрнбергском процессе о пребывании в концлагерях Освенцим и Равенсбрюк. Ее выступление, заслушанное 28 января 1946 года, стало одним из самых подробных свидетельств.
Свидетельницы говорили о массовых убийствах, бесчеловечных медицинских экспериментах, о судьбах детей, о жизни в бараках и ежедневном страхе. Многие из этих выступлений оставляли сильное впечатление на заседаниях, поскольку раскрывали человеческий масштаб трагедии, который не видно в чисто бумажных материалах. Такие показания усиливали обвинительную базу, показывая, что преступления носили не статистический, а личный и глубоко травмирующий характер.
Малоизвестные участники процессаКроме знаменитых прокуроров и адвокатов, Нюрнбергский трибунал объединил сотни менее известных специалистов: стенографов, переводчиков, экспертов, архивистов, аналитиков и технических сотрудников. Их труд обеспечивал работу суда на протяжении многих месяцев, делая процесс организованным, доступным и документально достоверным.
Историк и заместитель главного редактора журнала «Историк» Арсений Замостьянов отметил, что в Нюрнберге работала группа переводчиц, выступавших также в роли консультантов, поскольку разбирались в тематике не только с юридической точки зрения, но и в культурно-цивилизационном контексте разных стран, где профессиональные роли в основном принадлежали мужчинам.
— Эти вопросы постоянно возникали в Нюрнбергском процессе, потому что там шла речь о преступлениях, которые гитлеровцы совершали в разных странах. Советские переводчицы сыграли очень важную роль и помогали таким «зубрам» советской юстиции, как Андрей Вышинский. На тот момент он занимал пост заместителя наркома иностранных дел, но до этого был прокурором СССР, поэтому являлся самым большим авторитетом в этой области и возглавлял комиссию политбюро по Нюрнбергскому процессу, куда часто ездил, где появлялся и был первостепенной фигурой советской делегации.
Именно Вышинский, рассказал Арсений Замостьянов, привлек ряд женщин-переводчиц, в том числе очень молодых. Одна из них делилась воспоминаниями о том, как участвовала в Нюрнбергском процессе. Это была Татьяна Ступникова, только-только закончившая университет, но сыгравшая важную и плодотворную роль.
— Совсем молодые, хорошо знающие язык, хорошо образованные в гуманитарном плане девушки дали особый оттенок работе советских юристов на Нюрнбергском процессе, — подчеркнул Замостьянов.
Между техническими службами было много людей, чьи биографии раньше не были связаны с международным правом. Архивисты перебирали тысячи изъятых документов, фотографы фиксировали заседания, медики сопровождали обвиняемых и свидетелей. Их вклад стал частью огромной организационной машины, позволившей суду работать на уровне, не имевшем аналогов в то время.
Личные истории и биографииИстория Нюрнбергского процесса сохранила множество биографий людей, малоизвестных широкой публике, но оставивших заметный след в работе трибунала. Среди них — мирные жители, ставшие свидетелями расправ над советскими людьми на оккупированных территориях, а также красноармейцы, освобождавшие концлагеря. Многие из этих людей не имели специальной подготовки для выступлений, но их слова становились важнейшими эпизодами заседаний, несли эмоциональную правду, которой не было в сухих бумагах.
Среди 18 свидетелей обвинения и 70 свидетелей были поэты Пабло Тычина и Якуб Колас, директор Эрмитажа и академик Иосиф Орбели, священнослужитель Николай Ломакин. Самуил Ройзман и Ольга Шмаглоевская рассказали о том, как издевались над людьми в Треблинке и Освенциме
Особо заметна работа сотрудников архивных групп, которые фактически спасли сотни тысяч документов от уничтожения, сортировали и переводили материалы гестапо, СС и министерств нацистской Германии. Также были эксперты-криминалисты, анализировавшие отчеты, даты и подписи, сверявшие документы между собой для формирования единой картины преступной системы.
Сочетание личных свидетельств и труда «невидимых» участников позволило Нюрнбергскому процессу стать уникальным историческим и юридическим явлением. Суд сохранил память не только о крупнейших преступлениях XX века, но и о людях, которые помогли миру услышать и осознать всю глубину трагедии.