Российские IT-компании, столкнувшись с охлаждением отношений с Европой и ранее привычными партнерами, имеют возможность переключиться на рынки Ближнего Востока, Южной Америки и Африки, где «можно и нужно работать», отметил Евгений Касперский, сооснователь и генеральный директор «Лаборатории Касперского», в интервью «Известиям» на крупнейшей мировой технологической выставке GITEX Global. Он подчеркнул, что российское программное обеспечение по-прежнему остается одним из лучших в мире, но согласился, что в сфере производства «железа», то есть физических компонентов компьютерной техники, Россия отстает от конкурентов. В интервью обсудили отношение бизнесмена и разработчика к искусственному интеллекту, основные угрозы экономической и киберпреступности, использующей ИИ, а также возможные способы их преодоления.
«Северная Америка — плохо, Южная Америка — хорошо»— Вы позиционируете свою компанию как международную...
— Нет, международной можно назвать, например, ООН. Международные организации должны создаваться на базе многих стран, как Интерпол. Мы же — глобальная компания.
— «Лаборатория Касперского» родилась в России. Как вы оцениваете уровень отечественной разработки программного обеспечения? Где мы на мировой арене?
— Возможно, вы слышали фразу: «Русские программисты — лучшие в мире». При грамотном подходе к организации процессов разработки и тестирования можно достичь больших успехов.
— Какие перспективы на зарубежных рынках сегодня у российских разработок?
— Все зависит от конкретного региона. Северная Америка — ситуация сложная, Южная Америка — перспективы хорошие. В Европе сейчас не самый лучший момент, но считаю, что это временно. Ближний Восток — отличные возможности. На африканских рынках объемы малы, однако там тоже стоит и можно работать. Азия — по-разному: в некоторых странах сложнее, в других — всё хорошо, зависит от того, насколько страна зависит от зарубежных партнеров.
— Насколько важны выставки типа GITEX Global для продвижения российских разработок?
— GITEX — одна из ведущих мировых IT-выставок, обязательная для участия. Ранее существовал CeBIT — крупнейшее мировое IT-мероприятие, где всё было сосредоточено на одной площадке, участие в котором также было обязательным. Сейчас GITEX играет аналогичную роль. Мы стараемся участвовать во всех GITEX-выставках, включая GITEX Asia и GITEX Africa, поскольку там присутствуют партнеры и клиенты. На выставках мы демонстрируем все наши технологии и разработки.
«Я очень не люблю термин «искусственный интеллект»— Российские компании известны как производители программного обеспечения, но предложения по отечественному оборудованию гораздо меньше. Это выступает проблемой?
— Это очень серьёзная проблема, решение которой выходит за рамки моих возможностей. Тем не менее надеюсь, что в будущем отставание будет устранено. Насколько мне известно, работа в данном направлении ведется.
— На выставке представлено множество проектов в области искусственного интеллекта, включая российские разработки. Каково ваше отношение к тренду ИИ и его применению?
— Я не люблю термин «искусственный интеллект», так как строго придерживаюсь его определения. То, что сейчас обычно называют ИИ, — это сложные алгоритмы, но не интеллект в полном смысле. Интеллект подразумевает способность системы решать непредсказуемые задачи. Современный «ИИ» — это хорошо обученные алгоритмы, которые справляются с узким кругом задач. Однако такие системы уже прочно вошли в нашу жизнь и останутся навсегда, поскольку значительно повышают эффективность выполнения многих процессов.
Например, контроль промышленных процессов. Сбор телеметрии, обработанной системами искусственного интеллекта, позволяет фиксировать то, что человеку не под силу увидеть.
Мы разрабатываем такие системы защиты информации свыше 20 лет — еще задолго до массового употребления термина «искусственный интеллект». Уже тогда было очевидно, что число новых вредоносных программ в сети растёт экспоненциально. В настоящее время ежедневно мы обнаруживаем около полумиллиона новых угроз, анализируя порядка 15 млн подозрительных файлов. Нереально поручить такие задачи человеку — сколько миллионов специалистов потребовалось бы при анализе 100 файлов в день?
Поэтому мы создали автоматизированную систему распознавания вредоносного ПО, в которой используются фильтры, нейросети и иные технологии.
Помимо этого, у нас есть ИИ-система, выполняющая роль детектора аномалий в сетевом поведении. Также мы располагаем голосовыми помощниками и специализированными инструментами для IT-безопасности. У нас много разнообразных разработок, которые могут быть отнесены к искусственному интеллекту.
Однако одновременно злоумышленники применяют технологии ИИ для создания новых вредоносных программ — уже появились первые фреймворки. В будущем системы искусственного интеллекта, вероятно, будут использовать для автоматизированного взлома, и этот процесс уже начинается.
— То есть это — угрозы ближайшего будущего? Какие еще опасности прогнозируются?
— Главное не в том, какие именно угрозы появятся, а насколько опасными они будут. Мы уже столкнулись со многими атаками. Это будут удары по инфраструктуре, особенно критической, нарушающие её функционирование. Это представляет собой наибольшую опасность.
«Будет массовое внедрение систем кибериммунитета»— Вас часто называют визионером в IT-индустрии, который опередил свое время. Какие достижения за последние 20 лет считаете самыми значимыми?
— Прежде всего мы перевели наши продукты на новую, самописную архитектуру, которую изобрели сами. Благодаря этому продукты стали существенно быстрее. Это произошло примерно в 2006 году, тогда же мы стали активнее выходить на зарубежные рынки.
Во-вторых, вовремя создали систему для защиты индустриальных систем, которая сейчас очень востребована.
Третье — у нас выстроены полностью прозрачные процессы: телеметрия фиксируется на всех этапах — от разработки до продаж и финансов. В любой момент мы можем узнать скорость разработки, что позволяет выпускать продукты вовремя и высокого качества. У нас есть статистика продаж в реальном времени с детализацией по странам и конкретным продуктам. Можно, например, посмотреть, сколько домашнего ПО продано сегодня в Уругвае.
Четвертое — глобальная экспансия. Мы начинали как небольшая компания с плохим английским и пассивно ждали клиентов и партнеров. Потом постепенно вышли на зарубежные рынки, в первую очередь в Европе, используя участие в выставках CeBIT и наращивая партнерскую сеть. С 2005 года поставили цель глобального присутствия — охватывать все, от Чили до Океании. К 2012 году это удалось реализовать.
И пятое — это продукт, который еще в стадии развития, но я в него верю: созданная нами операционная система.
— Как вы видите развитие концепции кибериммунитета (метод создания систем с обязательной защитой от кибератак. — «Известия»)? Каким будет к 2035 году сектор кибербезопасности?
— К 2035 году критическая инфраструктура и интернет вещей начнут массово становиться кибериммунными. Уже сейчас этот процесс начинается, но пока в отдельных сферах. Массовое внедрение таких систем обязательно.