В Московском театре имени Пушкина состоялась постановка шекспировской «Бури», которая открыла новый сезон и, вероятно, задала его тон. Режиссер Николай Рощин пересмотрел классический текст великого эйвонского драматурга, осмыслив историю о мести и прощении через призму виртуальной реальности и квадроцикла. О том, каким вышел спектакль, рассказывает репортаж «Известий».
От Шекспира к Рощину«Буре» Шекспира более четырёх столетий. Несмотря на долгую сценическую историю, московские театры редко обращались к пьесе, поскольку она традиционно считается одной из самых сложных в его творчестве. Полтора десятилетия назад режиссер Роберт Стуруа поставил «Бурю» в театре Et Cetera под руководством Александра Калягина, значительно сократив и перерабатывая текст, делая акцент на магии, власти и прощении. Спектакль вызвал большой резонанс у публики и критиков. Через год Лев Дуров представил свою версию в Театре на Малой Бронной, где исполнил главную роль. Этот спектакль стал главным в его творческой жизни и привлек московскую публику.
Фото: пресс-служба Театра имени ПушкинаВ настоящее время пьеса великого барда дошла до театра имени А.С. Пушкина. Ее постановкой занялся режиссер и художник Николай Рощин, который обращается к наследию Шекспира уже во второй раз. В конце 2022 года в Александринском театре, где он был главным режиссером, вышел его спектакль «Отелло». В Пушкинский театр переехала вся его творческая команда: художник по костюмам Екатерина Коптяева, композитор Иван Волков и драматург Михаил Смирнов из Петербурга. Сам Рощин традиционно взял на себя роль режиссера и сценографа одновременно.
Магический пульт и бетонная камераДействие происходит на сцене, где построен корабль из необработанных досок. На его палубе представлены капитан и боцман, а в трюме находятся одетые в рыцарские доспехи персонажи: король Неаполя Алонзо (Антон Феоктистов), его брат Себастьян (Николай Кисличенко), сын Фердинанд (Александр Дмитриев) и герцог Миланский Антонио (Алексей Воропанов). Внезапная буря сбивает судно с курса и приводит к загадочному острову, где в изгнании живет миланский герцог Просперо (Владимир Майзингер) с дочерью Мирандой (Елизавета Кононова).
Фото: пресс-служба Театра имени ПушкинаВ отличие от оригинала, здесь Просперо предстает не как старый волшебник, изображенный в книжных иллюстрациях, а как вполне современный человек с пультом управления вместо традиционного магического жезла.
Он нажимает кнопку: «пик» — и Миранда видит приятные сны. «Пик» — и Просперо вызывает бурю. «Пик» — и маг контролирует дух острова Ариэля. «Пик» — и рыцари падают ниц.
Ранее брат герцога Антонио при поддержке короля Алонзо отнял у Просперо власть и сослал его в открытое море. Однако маг сумел выжить и покорить островных существ — духа воздуха Ариэля (Александра Урлусяк) и отвратительного сына колдуньи Сикораксы, Калибана (Александр Матросов).
У Рощина Ариэль выступает более деятельным персонажем — своеобразным «посредником» Просперо. В ходе спектакля он рассказывает о насилии со стороны Калибана, вражде к новому хозяину и людских слабостях. Ариэль здесь облечён плотью и кровью, и, несмотря на то, что его играет женщина, он говорит о себе в мужском роде, что соответствует мощному образу древнего духа, но контрастирует с миниатюрностью актрисы.
Фото: пресс-служба Театра имени ПушкинаЛюбовная линия разворачивается вокруг Миранды и принца Фердинанда (Александр Дмитриев). Их встреча и последующая любовь должны стать лучиком надежды на фоне интриг и магических игр, но превращается в посредственную пародию на чувства.
Зрителей помещают в бетонное, выполненное в серой гамме пространство. Пещера Просперо, островные пейзажи и сцены на корабле представлены как унифицированные камерные клетки с минимальной мебелью: в одной – современная кухня с плитой и холодильником, в другой – кованая кровать, в третьей – ванная с унитазом. Единственное яркое визуальное пятно — галлюцинации Ариэля, в исполнении Александры Урлусяк, в виде танца.
Ангел возмездия в сценическом трясинеСоздатели спектакля сохранили многие сюжетные линии и шекспировский стиль. Актерам приходится использовать сложные формулировки, а зрителю — воспринимать пятипроходный ямб. Чтобы избежать монотонности и подвижности действия, артисты прибегают к крику, но такой подход лишь добавляет путаницы для аудитории.
Фото: пресс-служба Театра имени ПушкинаСовременные «гаджеты», присутствующие в спектакле, не улучшают ситуацию. Режиссер выкатил на сцену настоящий квадроцикл, снабдил актеров VR-очками и изготовил видеоролик в стиле культового шутера Half-Life от первого лица. В итоге зрители наблюдают, как Владимир Майзингер бегает по виртуальной пещере, жертвует дочерью рыцарям и даже «лижет» их стальные ботинки через игровые клавиши.
Следить за сюжетом и понимать смысл отклонений от оригинала сложно. Когда первый акт закончился, и на сцену вышла Александра Урлусяк с огромными черными крыльями, вопросов стало больше.
Фото: пресс-служба Театра имени Пушкина«Теперь мы все переиграем», — заявил Ариэль и объявил антракт. В оставшееся время никак не разъяснились и не развеялись сюжетные сложности, а напротив — увеличился хаос. Авторы рассуждают о том, что случилось бы с героями «Бури», будь дух острова отсутствует: согласно их версии, всё закончилось бы насилием, кровопролитием и гибелью. Но смысл этого послания остается неясным.
В течение трех часов спектакля зритель задается вопросом: зачем всё это нужно? Какую художественную ценность несут современные элементы? Почему Шекспировская пьеса должна оставаться актуальной, и что для этого сделал режиссер? Почему действие стоит на месте, и зал реагирует только на мизансцену с принцем Фердинандом, который чистит ершиком унитаз? Какая цель была у авторов постановки?
Фото: пресс-служба Театра имени ПушкинаВероятно, плодотворная драматургическая основа, оттененная современными реалиями и выразительными средствами, должна была породить глубокие аллегории и символы, но вызвала лишь недоумение и сомнение.
Ощущение такое, что участники спектакля утонули в созданной ими же сценической трясине. Но, с другой стороны, Просперо хоть и волшебник, однако магия действует не одинаково на всех. Постановка «Бури» всегда вызывала сложности, и кажется, что Шекспир из загробного мира усмехается над тщетными попытками понять его замысел.