250 тыс. кв. км — приблизительно такова площадь предстоящего гуманитарного разминирования, по оценкам большинства экспертов. Это больше, например, Великобритании, столь деятельно помогающей киевскому режиму. И на каждый квадратный километр приходится 1 млн мин, неразорвавшихся снарядов, хитроумных ловушек и печально известных «джоников». Пока территории не будут очищены, полноценный экономический перезапуск регионов в зоне СВО невозможен. Что необходимо сделать для решения задачи, разбираемся в материале «Известий».
В режиме боевых действийГуманитарное или сплошное разминирование — это очистка от всех взрывоопасных предметов минимум на 99,9%. Сейчас в зоне СВО ведется в основном выборочное разминирование с учетом боевой обстановки — прокладка маршрутов групп на боевом задании или очистка объектов критической инфраструктуры.
Возможно, вопрос гуманитарного разминирования может показаться преждевременным: и на возращенных, и на приграничных территориях обстановка неспокойная, куда актуальнее вопрос бесперебойной работы электростанций и защиты от беспилотников, к тому же враг регулярно набрасывает новые снаряды, и очисткой районов необходимо заниматься снова. Но задача по предстоящему разминированию настолько глобальна, а вопросов, требующих решения, так много, что такое заблаговременное внимание — это разумное прогнозирование, а не попытка забежать вперед.
Единый подход и координацияПо оценке экспертов, при имеющихся как кадровых, так и технических ресурсах сплошная очистка новых субъектов РФ и приграничья может занять до 100 лет: при средней скорости разминирования сапера 150 кв. м в час и при задействовании 10 тыс. специалистов потребуется 93 года. При этом 10 тыс. готовых специалистов в России на данный момент нет.
Сплошное разминирование территорий требует вовлечения в данный процесс многих государственных структур, которые не подчинены Министерству обороны и свою деятельность осуществляют согласно локальным нормативно-правовым актам. То есть разминированием занимаются и инженерные войска Минобороны, и МЧС, и Росгвардия, и Следственный комитет, и ФСБ, но общей координации между ними нет. Более того, у каждого ведомства свои задачи и подходы.
Специалисты сходятся во мнении, что необходима единая государственная политика по вопросам гуманитарного разминирования возвращенных и приграничных регионов и создание национального органа в форме Федеральной службы противоминной безопасности, осуществляющего выработку и реализацию единой государственной политики.
Эти вопросы недавно обсуждали участники закрытого круглого стола по вопросам гумразминирования, где свое мнение высказали представители инженерных войск, Росгвардии, производители техники для разминирования и специалисты по гумразминированию. Поддержали тему депутаты Госдумы и сенаторы.
Важность создания именно федерального органа, а не агентства в беседе с «Известиями» подчеркнул глава Международного противоминного центра (МПЦ) Олег Крыжановский.
— Федеральное агентство не обладает, согласно Федеральному закону «Об органах исполнительной власти», теми функциями, которыми обладает служба. У агентства представительские функции, но отсутствует функция контроля и надзора. То есть агентство не может выполнять эти работы [по разминированию], а служба может иметь в своем составе подразделение, которое будет выполнять самостоятельно работы по разминированию, а также контролировать все организации, которые задействованы в этой деятельности. Это первое. Второе. Агентство, если оно находится внутри какого-то министерства, не сможет в полной мере организовать взаимодействие между всеми министерствами, ведомствами, силовыми структурами, которые задействованы в этом мероприятии. То есть не может начальник агентства поставить задачу министру обороны. Не может начальник агентства по разминированию в МЧС поставить задачу директору ФСБ на обеспечение каких-то мероприятий, — подчеркнул он.
Крыжановский добавил, что в работах по гуманитарному разминированию задействованы около 12 министерств и ведомств, а также все силовые структуры. И речь здесь идет не только об очевидных Минобороны и ФСБ, но и, например, о Минсельхозе, министерствах экологии и строительства.
— Понимаете, в чем заключается основная проблема. Деньги тратятся, а на выходе ничего нет. Вот есть поле. Оно как выглядело до очистки, так выглядит и после очистки за исключением трех-четырех ямок, которые там выкопали. А деньги потрачены, и деньги немалые — до $5 за 1 кв. м стоимость по международным оценкам. Кто-то должен за это отвечать и проверять качество. (…) На разминирование территорий нужны десятилетия. Сапер же не железный, у него есть определение нормативы. Он же не может бегать с миноискателем как с клюшкой по полю. Он должен идти медленно, тихо, но обгонять его не советую, — заключил глава МПЦ.
Нет такой профессии — саперМеждународный опыт показывает, что гуманитарное разминирование никогда полностью силами военнослужащих не производится, это не их задача — всегда привлекаются частные саперные компании. Для того, чтобы реализовать эту практику в России, необходимо внести в ОКВЭД такой вид экономической деятельности, как очистка местности от взрывоопасных предметов, который сейчас отсутствует, что создает серьезные юридические риски для руководства компаний по гумразминированию.
Каждый случай гибели или ранения гражданских саперов расследуется и прокуратурой, и инспекцией по охране труда. И очень долго директорам компаний приходится объяснять, почему их сотрудник, который числится как специалист или инструктор, но никак не сапер, находился на минном поле. Этот же правовой пробел оставляет незащищенным и самого специалиста. Нет профессии — нет квалификационных требований, нет соответствующей социальной защиты.
Найти и обезвредитьВ чем не откажешь украинцам, так это в креативности. Основная сложность для сапера сегодня — бесчисленные вариации самодельных взрывных устройств с малым содержанием металла, которые сложно обнаружить с помощью стандартных средств разминирования. Самодельные устройства собирают из любых подручных средств — «джоники», «крапли», постоянно появляется что-то новое. Минируют детские игрушки, предметы быта, входы в дома, продукты питания, подходы к воде — всё, что может быть нужно обычному человеку. Есть устройства, которые срабатывают от самого миноискателя или от движения. Это не считая, в целом, понятных и изученных противотанковых, противопехотных мин и артиллерийских боеприпасов со всего мира.
И количество взрывных устройств, и масштаб разминирования требуют значительного увеличения производства уже принятых на снабжение средств разминирования и инициативной разработки новых. Причем для сохранения технологического суверенитета было бы гораздо лучше, если бы этим полностью занимались российские производители без китайских комплектующих.
— Мы прекрасно отдаем себе отчет, что одними миноискателями мы задачу гуманитарного разминирования Донбасса и приграничья не решим. Должны быть тяжелые и средние роботы, должны быть разведка и разминирование с воздуха. Обязательно. Но последнюю точку в разминировании ставит сапер. И исключить человека из цепочки мы пока не можем. За четыре года СВО мы, как разработчики и производители средств разминирования, сильно продвинулись. Как говорится, любое действие рождает противодействие, — рассказывает генеральный директор «Группы защиты-ЮТТА», председатель совета директоров ГК STT GROUP Владимир Ткач.
По его словам, благодаря своим инициативным разработкам компании удалось создать ряд приборов, которые эффективно ищут сложные малоразмерные цели, в том числе самодельные взрывные устройства с графитовыми стержнями в качестве нажимников, и разного рода электронных ловушек.
— За счет ряда конструктивных решений получилось снизить цены примерно в два-три раза без потери качества и надежности. БПЛА для разминирования с воздуха сейчас вполне успешно тестируем. Но нам, как производителям, важно понимать объем заказа, в том числе и от государства. А у нас объем закупки сейчас примерно на уровне второй Чеченской войны. Если сравнить карты Чечни и Украины, так это, как говорят в Одессе, две большие разницы, — подчеркнул он.
Задача, поставленная президентомОбеспечить мощный экономический перезапуск и комплексное восстановление и развитие территорий, пострадавших в результате обстрелов украинскими воинскими формированиями и террористических актов, было поручено президентом Владимиром Путиным 10 июля 2025 года.
Промышленные, аграрные, логистические и экономические возможности Донбасса и Новороссии огромны. По различным оценкам, инвестиционный потенциал этих регионов — от 2,5 трлн рублей в год. По предварительным подсчетам, вовлечение в экономический оборот России земель присоединенных территорий даст рост аграрного сектора на 0,5–1% ВВП страны, в отдельных областях вклад может составить до 2–3% валового регионального продукта (ВРП) региона. Возврат 200–300 га в год под застройку в одном крупном городе способен привлечь десятки тысяч жителей, сотни новых предприятий и дать прирост ВРП города на 1–2% ежегодно. Совокупный прирост национального ВВП 0,5–1,5 процентного пункта в горизонте 5–7 лет.
Значимость работы в этом направлении понимают в Совете Федерации и готовы включаться в решение масштабной задачи.
— Разминирование наших территорий и, как следствие, вовлечение земель в сельскохозяйственный оборот, активизация добычи полезных ископаемых и просто нормализация жизни граждан воссоединенных регионов — это сейчас задача номер один, без которой о дальнейшем развитии многих отраслей экономики и безопасности людей на этих землях можно даже не помышлять. (…) При этом действовать по старинке, как это было после Великой Отечественной войны, когда разминирование растянулось на десятилетия, у нас нет ни времени, ни возможности. Уже сейчас зона СВО — самое большое минное поле в мире, а ведь наши войска продолжают продвижение, освобождая всё новые территории. Поэтому нам нужны неординарные подходы — научные, инновационные. Надеюсь, в таких обсуждениях, как сегодня, мы придем к нужным решениям. Если они потребуют законодательных изменений, мы готовы их инициировать, — отмечал зампред комитета Совета Федерации по экономической политике, сенатор от Запорожской области Дмитрий Ворона.
Несмотря на предстоящие высокие затраты и на гуманитарное разминирование, и на восстановление, экономический эффект будет колоссальным, возвращенные регионы — это аграрная житница и промышленный Клондайк. Но для того, чтобы регионы вернулись к мирной, безопасной и благополучной жизни, практически каждый метр должны будут пройти саперы. И от этого заблаговременная подготовка к предстоящей работе становится еще более значимой.