Штурмовики РФ рассказали, как освобождали Красноармейск

В ходе штурма Красноармейска наши подразделения использовали нетипичную схему действий: небольшими группами заходили в город ночью, собирали силы в заранее отмеченных районах и лишь затем переходили в решительные боевые операции. Противник не ожидал такого хода событий: долго не мог определить направление ударов, а когда пришел в себя, инициативу полностью взяли на себя наши бойцы. Детали операции корреспонденту «Известий» рассказали штурмовики группировки войск «Центр», которые ведут бои за освобождение города с первого дня.

Бойцов штурмовых подразделений, участвовавших в освобождении Красноармейска, отводили на ротацию в тыл. Мы встретились с ними в тыловой зоне — сюда не долетают разведывательные «птички» противника, не слышно грома фронтовой артиллерии. Уже отдохнувшие военнослужащие охотно пересказывают подробности штурма: в памяти у них осталось много эпизодов — бои за Красноармейск, по их словам, пополнят список удачных операций российской армии в ходе СВО.

В город наши части вошли, используя неблагоприятные погодные условия, рассказывает командир мотострелковой роты 30-й отдельной гвардейской мотострелковой бригады группировки войск «Центр», гвардии старший лейтенант Геннадий Дорошев.

— Мы заходили через село Зверево, — уточнил он. — Пробирались в город ночами, пользуясь благоприятной для нас плохой погодой и сильными туманами. Шли тихо, между позициями противника. Тяжело было преодолевать большой открытый участок — поля. Спасало то, что еще оставалась «зеленка» — листья на деревьях и кустах, мы ее активно использовали. Помогли антитепловизионные пончо и то, что мы заранее отрабатывали свои действия, знали, что делать в той или иной ситуации.

По мнению Геннадия, противник все же занимал оборону.

— В траве была установлена «путанка» — спирали малозаметной проволоки, — вспоминает он. — Ночью ее практически не видно. Мы этот момент предусмотрели, учились из нее выбираться.

Я предполагаю, что это было крайне тяжело, особенно ночью и в полном снаряжении, — отметил собеседник.

— Ножницами резали? — спрашиваю Геннадия.

— Нет, это практически невозможно, — улыбается старший лейтенант. — Есть несколько хитростей, но делиться ими еще рано. В общем, прошли.

Наши штурмовые группы заходили в город с разных направлений малыми отрядами, однако в итоге сосредоточились в юго-западной части населенного пункта.

— Наконец, нам дали команду начать работать, — вспоминает Геннадий. — Мы выставили мины, и сначала действовали из засад. Противник чувствовал себя вольготно, ходил, как у себя дома, и за это ему пришлось расплачиваться. У них начали пропадать группы, взрываться техника, мы расстреливали пикапы на улицах. Для ВСУ это стало неожиданностью, в какой-то момент у них началась настоящая паника.

В город были стянуты элитные подразделения противника — например, штурмовой полк «Скала». Бойцы 30-й бригады уже встречались с ними на линии соприкосновения, но даже опыт этих частей не спасал от попадания в наши засады.

Далее старший лейтенант Геннадий Дорошев получил задачу — разорвать коридор снабжения, который шел через населенный пункт Гришино, и отрезать промзону города от поставок противника.

Наши бойцы вышли в назначенную зону, заминировали дороги и заняли рубежи обороны. В результате противник оказался изолирован, а наши военнослужащие отразили контратаки и удержали важные позиции.

Еще одним заметным эпизодом для подразделения Геннадия стало водружение российского флага на стеле с надписью «Покровск» при въезде в Красноармейск с западной стороны.

— Мы серьезно готовились, — вспоминает Геннадий. — Были опасения, что все подходы к стеле плотно заминированы, на ней висел флаг противника. Сама операция прошла молниеносно. Наши бойцы в антитепловизионных пончо в утренних сумерках выдвинулись на исходные позиции и по команде пошли вперед. Знамя противника было повержено, а наш флаг установлен вместо него.

После этого момента, по словам старшего лейтенанта, стало ясно, что в бою за город мы удерживаем преимущество.

Рядовой Александр Шумков был в группе, которая устанавливала флаг.

— Я непосредственно со своим напарником работал по туману, утром пошел, установил флаг — так всё выглядело, — краток он.

— Что почувствовал в тот момент?

— Что — всё! — немного подумав говорит боец. — Стало понятно, что город уже наш.

Александр — уроженец Красноярского края, до начала СВО трудился трактористом. В зону спецоперации он пришел добровольцем и с принятым решением не расстается сожалением.

— Многие пацаны, с кем я на гражданке работал, уходили сюда. Вот я подумал и решил, что тоже могу. И пошел, — рассказывает он.

Старший лейтенант, глядя на подчиненного, улыбается: видно, что эпизод у стелы остался для рядового особенно памятным и значимым.

— Чувствую гордость за своих парней, они — красавцы, — говорит Геннадий.

Гвардии лейтенант Максим Горбунов, заместитель командира роты по политической работе, руководил одной из штурмовых групп при вводе в город.

— Здесь ВСУ часто использовали интересную тактику, — вспоминает он. — Они работали группами. Главный — опытный боец, что-то типа инструктора, мы их в итоге по цвету скотча вычислять научились. Остальные три-четыре — обычные бойцы, из мобилизованных. Они часто на закрепах сидели и часто нам сдавались. Особенно, если живого инструктора рядом с ними уже не было.

Максим отмечает, что подготовка к боям в квартальной застройке очень помогла штурмовым подразделениям.

— Бойцы учились воевать в кварталах, где между домами не более 50 метров, — говорит он.

Штурмовики также отрабатывали противодействие беспилотникам.

— Лучше всего ружьями по ним работать, но и АК подойдет, — считает офицер. — Порой они очень быстро летают, но иногда могут зависнуть, чтобы в какую-то форточку влететь. У тебя есть секунда-две, чтобы с ним разобраться. Надо этим пользоваться.

Офицер отмечает, что одним из самых трудных вопросов остается подвоз и эвакуация раненых и тыловое снабжение.

— Но тут погода была за нас, позволила наладить логистику, — говорит он.

В ходе боев штурмовики успешно отразили множество контратак, против них применяли даже наземные дроны.

— Въехал к нам на промзону один такой с пулеметом, но долго не прожил — мы его уничтожили, — вспоминает Максим Горбунов.

После боев бойцы внимательно изучили захваченную железную машину — отметили, что это интересная, но неприятная техника, с которой пришлось иметь дело.