В течение десятилетий получение высшего образования приносило выпускникам существенно большие доходы, что стимулировало рост притока абитуриентов в вузы. Этот глобальный тренд достиг апогея относительно недавно, однако в последние годы наблюдается обратная динамика. Особенно заметно это в странах с дорогим платным образованием, прежде всего в Великобритании и США. Корректно ли говорить о кризисе высшего образования, почему перестало расти число студентов и рабочих мест для дипломированных специалистов и существуют ли похожие тенденции в российской экономике — такие вопросы рассмотрели «Известия».
С корочкой или без корочкиПолвека назад даже в бытовавших в развитых странах системах «общества всеобщего благоденствия» высшее образование оставалось привилегией немногих. Так, в 1970 году лишь 8% жителей Соединенного Королевства обучались в университетах. Постепенно доступ к «вышке» расширялся: к середине нулевых доля студентов в соответствующих возрастных когортах выросла до 24%, а к 2021 году среди 18-летних выпускников школ она достигла 38%.
Несколько факторов способствовали массовому притоку в университеты. Во-первых, быстрая деиндустриализация, обусловленная как автоматизацией, так и переносом производств за границу, что особенно сильно отразилось на Великобритании. Во-вторых, государственная политика поощряла расширение высшего образования через льготы и субсидии для студентов и вузов. В-третьих, рост сектора финансовых услуг и других постиндустриальных отраслей увеличивал потребность в сотрудниках с университетскими дипломами. В какой-то момент власти даже говорили о перспективах всеобщего высшего образования.
Тем не менее перелом тренда произошел уже при наших глазах. По данным Bloomberg, с 2007 года преимущество в доходах выпускников английских вузов относительно работников с минимальной зарплатой сократилось вдвое. С учётом роста стоимости жизни типичный одинокий выпускник трудоспособного возраста сейчас получает на 30% меньше, чем тогда, то есть примерно на 8 тыс. фунтов стерлингов ($10,5 тыс.) меньше.
В 2007 году среднестатистический выпускник в возрасте от 21 до 30 лет в Англии и Уэльсе зарабатывал вдвое больше, чем работник на минимальной ставке при 40-часовой неделе. Сегодня это преимущество заметно уменьшилось, даже несмотря на престиж университетов страны (четыре из них входят в мировую десятку). В 2024 году молодые выпускники получали лишь 1,43 фунта на каждый фунт работника на минимальной ставке. Разрыв сокращается еще сильнее, если учитывать доходы после вычета налогов и выплаты по студенческим кредитам, нужные большинству для получения диплома: в этом случае выпускники зарабатывают всего на 32 пенса больше.
Степень занятости выпускников по-прежнему значительно выше — примерно на 20 процентных пунктов. Однако это сравнение охватывает всех представителей той же возрастной когорты, включая тех, кто не проходил профессионально-техническое образование. К тому же выпускники чаще селятся в Лондоне и крупных городах, где аренда с 2008 года подскочила вдвое. И спрос на труд бывших студентов тоже снизился: в 2024 году на одну вакансию приходилось 140 заявлений от выпускников, тогда как для профессий, не требующих вуза, соотношение было 89:1.
По обе стороны океанаВ результате доля британских молодых людей, поступающих в вузы, пошла вниз. В 2024 году в университеты поступили менее 35% 18-летних в Великобритании, то есть за несколько лет показатель упал на три процентных пункта.
Причин ухудшения ситуации несколько. После 2008 года экономический рост страны слабый, выход Великобритании из ЕС усугубил положение. В 2020 году пришёл ковид, в 2022-м — энергокризис и высокая инфляция. Лондон, один из мировых центров высокооплачиваемых «беловоротничковых» профессий, стал терять привлекательность. Кроме того, оказалось возможным эффективно аутсорсить не только промышленность, но и часть сферы услуг, например в Польшу или Индию. Рынок труда также ждёт рекалибровка, связанная с внедрением ИИ, процесс ещё в своей начальной фазе.
Проблемы вузов Британии не уникальны — похожие тенденции наблюдаются во многих развитых странах, и в некоторых они начались раньше. Так, в США между 2010 и 2021 годами число зачисленных в университеты сократилось на 15%. Существенное влияние оказал двукратный рост стоимости высшего образования, после чего миллионы американских молодых людей сочли его неоправданно дорогим.
Наоборот, недорогие профессионально-технические колледжи в 2023–2024 годах зафиксировали двузначный прирост зачислений. Это логично, учитывая, что, например, квалифицированный строитель в США сейчас может зарабатывать порядка $100 тыс. в год — существенно выше медианного дохода домохозяйств.
Знания, не документыПохожая ситуация наблюдается и в России: растёт спрос на рабочие специальности. При этом значительная часть высшего образования у нас финансируется из бюджета, а платный сектор сравнительно доступен — не только в сравнении с зарубежными примерами, но и относительно российских доходов. Насколько актуальна для России проблема нынешнего или надвигающегося кризиса высшего образования?
По мнению старшего научного сотрудника Центра экономики непрерывного образования Президентской академии Бориса Илюхина, часто смешивают понятия «документ об образовании» и «профессиональные знания/навыки».
— Молодым людям представляется, что они получат диплом и будут востребованы. Увы. Востребованы знания и умения (причем умения не только профессиональные, но и общечеловеческие: критически мыслить, выделять главное, решать поставленную задачу и прочее), а диплом часто говорит только о знаниях. Еще бывает так, что человек только к концу обучения понимает, что это «не его», что приводит к неспособности или неготовности работать по полученной специальности. И ничего нового в этом нет: напомню, и в советские времена до диплома доходили только около половины студентов. Так что рабочие места как раз есть, а вот специалистов (не по диплому, а по факту) часто не хватает, — признает эксперт.
Он также отмечает, что вторая проблема глубже: у страны недостаточно высокие доходы, чтобы платить более высокие зарплаты в социальной сфере, куда трудится немало выпускников.
— Надеюсь, что в будущем этот перекос будет выправляться, и люди с образованием будут получать гораздо более высокую зарплату, — заявил эксперт.
Трансформация рынка трудаНаучный сотрудник лаборатории анализа лучших международных практик Института Гайдара Ольга Магомедова считает, что система высшего образования сейчас действительно переживает период кризиса и преобразований, чтобы лучше соответствовать запросам рынка.
— На фоне тренда на повышенную специализацию труда (когда происходит углубление разделения труда и усложняется путь к освоению определенных навыков) у компаний, безусловно, возрастает спрос на готовые профессиональные навыки. Отсюда возникает закономерное снижение интереса к наличию подтверждения высшего образования, которое дает учащимся фундаментальные знания по осваиваемым дисциплинам, — констатирует она.
Тем не менее, по мнению Магомедовой, важно не воспринимать рост спроса на прикладные навыки как уменьшение социально-экономической роли высшего образования: поиск практических решений невозможен без системного понимания соответствующей области, особенно в точных и естественных науках.
— Например, развитие цифровой экономики немыслимо без специалистов в области инженерного дела, технологий и технических наук — с 2020 по 2025 год количество выпускников по этим специальностям выросло на 15,6% (по специальности «информатика» даже на 17,9%). Также в сфере здравоохранения выросло число выпускников на 15,8%, — рассказала Магомедова
Она указывает, что наблюдаемое снижение прежних социально-экономических преимуществ от наличия диплома свидетельствует о глубокой трансформации отношений между рынком образовательных услуг и рынком труда.
— Это в свою очередь сочетается с трендом на более осознанный подход к выбору профессионального трека человека на более ранних этапах образования — на уровне школы. Спрос на навыки средней профессиональной квалификации повышает востребованность программ профессионального обучения — с 2021 по 2024 год число выпускников по рабочим специальностям выросло на 27,7%. Но такая ситуация не ухудшает состояние системы высшего образования, а стимулирует ее структурные и содержательные изменения, — заключает эксперт.