Россия до сих пор не получила от США пояснений насчет заявлений о ядерных испытаниях, сообщил министр иностранных дел Сергей Лавров в интервью российским СМИ. Он отметил, что Москва готова обсуждать любые возникшие у РФ подозрения о проведении подобных испытаний. При этом, по его словам, Москва не связывает этот вопрос с возможным саммитом в Будапеште, отвечая на вопрос «Известий». Глава МИД опроверг публикацию Financial Times о якобы срыве подготовки встречи Владимира Путина и Дональда Трампа в венгерской столице. По словам Лаврова, отправленный российской стороной non-paper лишь напоминал о договоренностях, достигнутых в Анкоридже. Он подчеркнул, что требования России к Украине — включая демилитаризацию, устранение угроз, защиту прав русскоязычных и Украинской православной церкви, а также денацификацию — остаются неизменными и являются обязательным условием для долгосрочного урегулирования.
«Мы в принципе вежливые люди»— То, что Москва и Вашингтон практически в одно время заговорили о возможности проведения ядерных испытаний, демонстрирует подрыв стабильности на мировой арене или же это, напротив, демонстрация равных возможностей, а значит, сохранение такого своего рода паритета?
— Я не слышал о том, что Москва объявляла о ядерных испытаниях, и утверждать, что Москва и Вашингтон сделали это одновременно, было бы некорректно. Мы до сих пор не получили от американских коллег разъяснений, что именно имел в виду президент Трамп — испытания ядерного оружия, испытания носителей или так называемые подкритические испытания без ядерной реакции, которые допускаются договором о всеобщем запрете ядерных испытаний; ответов пока нет.
В США продолжается формирование администрации, многие посты второго и третьего уровней, особенно в Пентагоне, еще заполняются. На должность помощника министра обороны по ядерному сдерживанию и программам химической и экологической защиты выдвинут господин Роберт Кадлек. Несколько дней назад он выступал в Конгрессе, где его, естественно, спрашивали о ядерных испытаниях. По его словам, решение Трампа, я цитирую: «о возобновлении ядерных испытаний продиктованы геополитическими соображениями, технической необходимости в них по-прежнему нет».
Это весьма весомое заявление, и я не уверен, насколько сам автор, которого я только что процитировал, полностью осознает серьезность сказанного. Тем не менее мы должны воспринимать это как указание на отсутствие технической необходимости в таких испытаниях.
Далее он сам же завершил эту мысль, указав, что цель носит геополитический характер. А какая геополитическая цель может быть у Соединенных Штатов? Доминирование. Если при этом используется фактор ядерного оружия, это вызывает настороженность.
— Недавно вышла очередная статья, где автор и его якобы источники утверждают, что США и Марко Рубио были в шоке от вашей бескомпромиссности. Действительно ли вы были строги с американцами? Или это очередная статья, где перебрались источниками?
— Мы по сути вежливые люди и стараемся сохранять это качество. Я уже отвечал на подобные вопросы ранее. Хочу, учитывая профессиональную аудиторию журналистов, обратить внимание на факты непрофессионального и, можно сказать, вредоносного освещения ряда событий некоторыми СМИ.
Особо хочу отметить материал Financial Times, где утверждается, что Трамп и Путин договорились встретиться в Будапеште и поручили Лаврову и Рубио готовить саммит. По версии FT, Лавров и Рубио поговорили по телефону, а до этого русская сторона якобы направила жесткий меморандум, после получения которого американцы решили, что вести переговоры с нами бессмысленно. В этой версии много искажений, в том числе в хронологии: упомянутый журналистами Financial Times меморандум — это non-paper.
Это неофициальные наброски, направленные нашим коллегам не после разговора президентов, а за несколько дней до него. Целью этого non-paper было напомнить американским коллегам о том, что обсуждалось в Анкоридже, и о тех пониманиях, которые, как нам казалось, были достигнуты во время встречи президентов России и США, и которые американцы не опровергали.
В этом неофициальном документе не было ничего, кроме того, что обсуждалось в Анкоридже и не вызывало отторжения у американских собеседников. Телефонный разговор президентов состоялся после того, как этот материал поступил в Госдепартамент и в Совет национальной безопасности.
В ходе разговора по телефону президент Трамп не сказал ни слова о том, что им якобы подбросили какую-то провокационную бумагу, которая разрушает все надежды на урегулирование. Абсолютно нет — беседа прошла нормально. На предложение Трампа встретиться в Будапеште президент Путин отозвался положительно и предложил поручить нескольким профильным ведомствам подготовку встречи. Мы планировали это сделать. Да, Трамп сказал, что Марко Рубио перезвонит ему. Рубио связался с нами через три дня. Мы корректно, без срывов поговорили, подтвердили, что движемся в рамках понимания, достигнутого в Анкоридже. На этом наша беседа завершилась.
Дальше должен был последовать этап встреч представителей внешнеполитических и военных ведомств, возможно спецслужб. Но американцы не сделали следующий шаг, на который мы ждали инициативы по месту и времени подготовительной встречи — именно они предложили готовить саммит. Вместо этого последовало публичное заявление о якобы бессмысленности встречи.
У нас не было и нет оснований оправдываться за то, что мы оставались и остаемся привержены тому, о чем говорили президенты; по сути, если не по каждой запятой, то по большинству пунктов было достигнуто понимание.
«Перестать всё мерить через украинский аршин»— Вы только что сказали о встрече в Будапеште, по итогам переговоров Трампа с Виктором Орбаном американский президент заявил, что все еще надеется на проведение саммита. Как так получилось, что мы говорим о ядерных испытаниях, а до этого говорили о встрече в Венгрии? Что изменилось?
— Я не могу сказать, что именно стоит за позицией США по ядерным испытаниям, потому что утверждения Трампа о якобы возобновившихся в России и Китае испытаниях не соответствуют действительности. Если речь о испытаниях ядерного оружия, то прочие виды испытаний — подкритические, без цепной ядерной реакции, или испытания носителей — никогда прямо не запрещались. Мы пытаемся прояснить эти моменты. По фактам: Россия в последний раз проводила испытания в 1991 году, американцы — в 1993-м, то есть более 30 лет назад. В Китае последние испытания были немного позже.
Существует глобальная система мониторинга, в которой участвуют Россия и США. Она базируется на сейсмических данных и фиксирует любые заметные колебания грунта. Там давно умеют распознавать сигналы, свидетельствующие о применении именно ядерного взрывного устройства. Поэтому я не стал бы смешивать тему ядерных испытаний и тему будапештского саммита.
Мы готовы обсуждать и те подозрения, которые американцы высказали в отношении якобы скрытых подземных работ, и одновременно готовы обсуждать с ними возобновление подготовки к предложенному ими саммиту лидеров России и США.
Если и когда американская сторона вернется к своему предложению и будет готова начать подготовку встречи на высоком уровне так, чтобы она действительно дала результат, для нас Будапешт будет предпочтительным местом. Тем более что Дональд Трамп на встрече с Виктором Орбаном подтвердил, что Будапешт приемлем и для Вашингтона.
— Остается не так много времени до истечения ДСНВ, а США так и не представили официальную позицию по инициативе Владимира Путина. Как вы считаете, можно ли ожидать внятного ответа в ближайшей перспективе. Если вдруг его так и не последует, что это меняет для России?
— Мы уже неоднократно говорили, что это наше одностороннее предложение, знак доброй воли. Чтобы США поддержали наш подход, не требуются переговоры или консультации: достаточно, чтобы Соединенные Штаты заявили, что соглашаются и в течение года не будут повышать количественные уровни договора по стратегическому наступательному вооружению. По крайней мере, на тот период, пока Россия соблюдает свое одностороннее обязательство. Все. Никаких дополнительных действий здесь не требуется, но вести ли переговоры о продлении договора — нет.
Повторяю, ситуация полностью прозрачна. Количественные уровни хорошо известны, мы знаем, какие силы есть у американцев, американцы — какие есть у них самих.
Давайте возьмем год для охлаждения, анализа ситуации, перестанем всё мерить через украинский аршин и посмотрим на ответственность великих держав за глобальную безопасность и стабильность, прежде всего в смысле недопущения ядерной войны.
Мы к этому готовы, и это никак не связано с тем, что сроки поджимают. Объявить о продлении количественных ограничений можно в любой момент до 5 февраля. Кстати, когда нынешний ДСНВ продлевали сразу после вступления Байдена в должность, это сделали за несколько дней до истечения первоначального срока, а продлить сам договор сложнее, чем просто добровольно заявить о соблюдении количественных параметров.
«Было видно, как президент Трамп просто обескуражен»— Вы уже неоднократно говорили о том, что мир на Украине будет достигнут только при устранении первопричин конфликта. Как известно, одна из них — свирепствующий на Украине неонацизм. Эту проблему вы обсуждаете на переговорах с американскими коллегами?
— Эту тему мы регулярно поднимаем. Правда, после Анкориджа и моего телефонного разговора с Марко Рубио у нас не было контактов, и на Аляске специально по этому вопросу беседы не было. Но американцы отлично знакомы с нашей позицией, у них есть наша позиция и на бумаге. Она была изложена президентом Путиным в июне 2024 года в МИДе, где были представлены наши принципиальные подходы к Украине и к отношениям с Западом. Среди непременных условий урегулирования — демилитаризация, устранение угроз для РФ, в том числе связанных с втягиванием Украины в НАТО, защита прав русских и русскоязычных, Украинской православной церкви, а также требование денацификации.
Искоренение нацизма на Украине, денацификация — это обязательное условие для долгосрочного урегулирования. Мы этого добиваемся. Но когда в европейском пространстве в контактах с Украиной никто не поднимает вопросы нацизации страны, когда, за исключением Венгрии, не затрагивают тему национальных меньшинств, когда никто не требует от Зеленского отмены закона, запрещающего Украинскую православную церковь, каноническую церковь...
Кстати, на Аляске, когда президент Путин говорил Дональду Трампу о нашей оценке ситуации на Украине и упомянул, что в прошлом году приняли закон, направленный на запрет канонической Украинской православной церкви, Трамп не поверил. Он трижды переспросил Марко Рубио, который присутствовал на встрече, действительно ли это так. Марко подтвердил, что это правда. И было видно, как президент США просто обескуражен.
— Обращалась ли Венесуэла на фоне действий США к России с запросом о военной помощи? И поступала ли просьба из Каракаса о размещении на их территории российских вооружений по аналогии с Белоруссией?
— Нет, таких обращений к нам не было. Считаю некорректным ставить в один ряд наши отношения с Беларусью, которая является частью Союзного государства и с которой у нас синхронные, скоординированные позиции по вопросам международной безопасности, и наши отношения с Венесуэлой, которая — дружественная страна и стратегический партнер. Мы недавно подписали соответствующий договор.
Этот документ был подписан в мае в ходе визита президента Николаса Мадуро на мероприятия в Москве, посвященные 80-летию победы в Великой Отечественной войне. Сейчас договор находится на завершающей стадии ратификации; он называется Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве. В нем говорится о необходимости продолжать взаимодействие в сфере безопасности, в том числе по военно-техническому сотрудничеству. Мы готовы в полной мере исполнять обязательства, которые с венесуэльской стороной зафиксированы в этом договоре.
Договор пока не вступил в силу. Между прочим, в Венесуэле ратификационные процедуры завершены. У нас остались буквально считанные дни: обе палаты — Государственная Дума и Совет Федерации — уже провели необходимые слушания, так что документ практически на выходе. И, как я сказал, мы будем строго руководствоваться теми обязательствами, которые в нем прописаны.