Среди наиболее рискованных медицинских процедур лидируют операции на сердце и головном мозге. Об этом 26 июля в интервью с «Газетой.Ru» сообщил хирург-лапароскопист Рамиль Гулиев.
«Возьмем кардиохирургию — здесь приходится буквально останавливать сердце. Полностью. Подключать аппарат искусственного кровообращения, пока хирурги вручную работают с этим органом. Затем его снова запускают. Звучит пугающе? Но именно так и проходят многие операции на сердце», — пояснил врач.
Эксперт также обратил внимание на высокую сложность нейрохирургических вмешательств. Малейшая неточность, даже в пределах миллиметра, способна привести к утрате речи, зрения или памяти. В некоторых случаях пациент может лишиться сразу нескольких функций.
«Иногда мы оперируем пациентов в сознании: они разговаривают, двигают рукой, выполняют простые задания, пока мы удаляем опухоль. Это помогает избежать повреждения критически важных зон. Работа ювелирная», — отметил Гулиев.
К опасным процедурам относятся и трансплантации почек, печени или легких. Даже если операция прошла безупречно, в дальнейшем возможны осложнения — всё зависит от реакции организма на пересаженный орган.
«Есть и такие операции, которые напоминают бомбу замедленного действия. Например, панкреатодуоденальная резекция (операция Уиппла). Это одна из самых технически сложных процедур: удаляем часть поджелудочной, желудка, двенадцатиперстной кишки и желчные протоки, а затем восстанавливаем соединения. Поджелудочная железа коварна: если возникает протечка, её ферменты могут буквально разъесть ткани изнутри», — объяснил хирург.
Он подчеркнул, что в подобных случаях важен не только сам процесс операции, но и послеоперационное наблюдение.
Если у пациента запущенная опухоль, затронувшая несколько органов или сосудов, в операционной могут одновременно работать несколько бригад хирургов.
«Однажды к нам поступил 38-летний мужчина с острой болью в груди. В приемном покое врачи сразу предположили расслоение аорты — состояние, при котором промедление грозит гибелью в течение двух часов. Мы экстренно прооперировали его. Через сутки он был в реанимации, через месяц уже ходил самостоятельно. Потом пришел на осмотр с благодарностью», — рассказал врач.
Гулиев добавил, что если операцию называют сложной, это не означает повышенного риска или гарантированных осложнений. Такая оценка лишь говорит о необходимости особой внимательности и высокой квалификации хирургической команды.
Пациентам полезно заранее уточнить у врача детали предстоящей процедуры: насколько она необходима, какие могут быть риски, кто будет её проводить и что произойдет в случае отказа от вмешательства.
«Если ответы вас не удовлетворили — консультируйтесь с другим специалистом. Это нормально. Сложные операции — не место для героизма, а необходимость. Мы, хирурги, берем на себя риск, чтобы дать человеку шанс. Да, не всегда всё идёт идеально. Но чаще всего — успешно. Потому что за каждой такой операцией стоят не только навыки, но и стремление совершить чудо», — резюмировал врач.
24 июля в Свердловской области медики госпиталя восстановили череп ветерану СВО, используя 3D-технологии. У капитана было тяжелое ранение головы с повреждением более 90% лобных, височных и теменных костей, а также разрушение носовых структур. После операции его состояние стабилизировалось.